Взят под контроль. Врач Кудинова рассказала, как лечат хронический лейкоз

 Когда говорят о раке крови, чаще всего имеют в виду острый лейкоз. Но разновидностей онкогематологических заболеваний много. А самым распространенным, особенно, у зрелых и пожилых людей, заболеваний крови является хронический лимфолейкоз (ХЛЛ). В чем он выражается, как его лечат, и каков прогноз у пациентов, aif.ru рассказала врач-гематолог Ирина Кудинова.
Когда говорят о раке крови, чаще всего имеют в виду острый лейкоз. Но разновидностей онкогематологических заболеваний много. А самым распространенным, особенно, у зрелых и пожилых людей, заболеваний крови является хронический лимфолейкоз (ХЛЛ). В чем он выражается, как его лечат, и каков прогноз у пациентов, aif.ru рассказала врач-гематолог Ирина Кудинова.
Елена Нечаенко, aif.ru: Ирина Юрьевна, что такое хронический лимфолейкоз? Как часто он встречается, чем отличается от острого лейкоза?
Ирина Кудинова: Хронический лимфолейкоз (ХЛЛ) — это самое распространённое заболевание крови. Среди всех патологий кроветворной системы оно составляет около 40%. Но в то же время благодаря возможностям современного лечения, в том числе, таргетной терапии, ХЛЛ — это наиболее благоприятное заболевание, по сравнению с другими онкогематологическими патологиями.
От других видов лейкоза ХЛЛ отличается тем, что в костном мозге накапливаются зрелые лимфоциты — клетки, которые уже прошли стадию созревания. При остром лейкозе, протекающем крайне агрессивно, в костном мозге накапливаются молодые, еще незрелые клетки крови. При хроническом заболевании зрелые лимфоциты, которых становится много, распространяясь по костному мозгу, механически вытесняют нормальные кроветворные ростки, включая эритроциты и лимфоциты. Это ведет к ряду осложнений. Поэтому основная задача — снизить уровень опухолевых клеток в костном мозге.
Обычный общий анализ крови является кладезем информации для грамотного врача. По нему можно выявить признаки анемии, тромбоцитопении (снижения числа тромбоцитов), а также лейкоцитоз. Большая часть заболеваний кровеносной системы диагностируется исключительно посредством одного этого анализа. Поэтому очень важно всем раз в год сдавать общий анализ крови.
— Ирина Кудинова
И тут ковид отметился
— Связано ли заболевание с образом жизни? Или имеет значение только генетика?
— Мы не знаем точную причину заболевания, ведь специфические этиологические факторы, вызывающие развитие ХЛЛ, не выявлены. И почему в генах происходит мутация, заставляющая лимфоциты «забывать умирать», пока неизвестно.
Есть гипотезы, связанные с ионизирующим излучением, радиацией, и даже вирусными инфекциями. Предполагается, что некоторые вирусы могут стимулировать рост злокачественных лимфоцитов. В пользу этой версии говорит тот факт, что после пандемии COVID-19 было зафиксировано увеличение случаев выявления ХЛЛ — возможно, это как раз и произошло из-за вирусной стимуляции. Однако четкая причинно-следственная связь не установлена, существуют только предполагаемые факторы риска.
— А что всё-таки с наследственными факторами?
— Официально роль наследственности в формировании ХЛЛ не доказана, но встречаются семейные случаи. Вероятно, всё же имеется какая-то мутация в стволовой клетке, которая передается из поколения в поколение, но реализуется она не у всех, и пока непонятно, что приводит к реализации этой мутации.
Частые простуды, слабость и анемия
— По каким симптомам можно заподозрить заболевание, и через какое время можно выявить первые его маркёры?
— Чаще ХЛЛ болеют люди старше 50 лет. Проявляется заболевание, как правило, повышенным уровнем лейкоцитов и большей склонностью к инфекционным заболеваниям. Такие пациенты чаще болеют, и значительно чаще переносят коронавирусные инфекции в тяжелой форме. Косвенный признак болезни — снижение уровня гемоглобина, анемия. Кроме того, может наблюдаться увеличение лимфатических узлов, которые пациент ощущает в виде небольших конгломератов на шее, в подмышечных и паховых областях.
— А какие чаще всего субъективные жалобы у пациентов с ХЛЛ?
— Жалобы, как правило, неспецифические, то есть, характерные для многих онкологических заболеваний. К ним относятся общая слабость, одышка, утомляемость или снижение толерантности к физическим нагрузкам. Человек, который раньше мог выполнять привычные действия достаточно легко, без особых усилий, теперь не может, например, донести сумку с продуктами до дома без одышки. Также могут наблюдаться ночная потливость и беспричинное похудение (до 10 кг за полгода). При этом аппетит может быть и хорошим, и пониженным.
— Как можно диагностировать заболевание на ранней стадии? Какие анализы и как часто для этого нужно делать?
— Верифицировать ХЛЛ на ранних стадиях можно посредством обычного медицинского осмотра или ежегодной диспансеризации. Достаточно выявить у пациента высокое число лейкоцитов в общем анализе крови и увеличенные лимфоузлы. Это — веское основание для терапевта, чтобы направить пациента на дообследование к врачу-гематологу.
Для диагностики ХЛЛ, как и многих других заболеваний, очень проста. Обычный общий анализ крови является кладезем информации для грамотного врача. По нему можно выявить признаки анемии, тромбоцитопении (снижения числа тромбоцитов), а также лейкоцитоз. Большая часть заболеваний кровеносной системы диагностируется исключительно посредством одного этого анализа. Поэтому очень важно всем раз в год сдавать общий анализ крови.

Фото: ru.freepik.com/ @ freepik
Жизнь продолжается
— Какие методы лечения ХЛЛ сейчас используют? Что из них более эффективно?
— Сейчас, благодаря активному развитию фармацевтической индустрии, синтезировано большое количество таргетных препаратов. Они целенаправленно воздействуют на опухолевую клетку, и приводят к длительным ремиссиям. При правильном подходе, медиана продолжительности жизни таких пациентов соответствует общепопуляционной.
— Используется ли трансплантация костного мозга при хроническом лимфолейкозе?
— ТКМ сейчас крайне редко используется при ХЛЛ — мы научились длительное время контролировать это заболевание препаратами. К трансплантации прибегают, лишь когда заболевание возникает у молодого пациента и протекает агрессивно, а новые терапевтические опции оказываются неэффективными. В таких ситуациях пациент, конечно, подлежит трансплантации, причем исключительно аллогенной, то есть от донора.
— Как выстраивается план лечения пациента? Из каких этапов он состоит?
— План лечения всегда определяется индивидуально врачом-гематологом. Для этого необходимы молекулярно-генетические исследования, иммунофенотипирование, иммуногистохимическое исследование (ИГХ). Сейчас также доступна позитронно-эмиссионная томография (ПЭ), позволяющая определять очаги поражения. Возраст пациента также является определяющим фактором при выборе интенсивной или неинтенсивной схемы лечения. Безусловно, на выбор тактики влияют и е сопутствующие заболевания, такие, как патологии сердца или диабет.
Но существует множество таргетных препаратов, которые можно назначать даже пациентам преклонного возраста с хроническими заболеваниями. Они высокоэффективны, мало токсичны и практически не вызывают осложнений. Благодаря им ХЛЛ стало контролируемым заболеванием.
Евгений Викторович, пациент с ХЛЛ
 «Впервые я узнал, что с кровью что-то не так, в 2012 году. Я собирался ставить новые зубные импланты, но перед операцией анализы крови показали плохие результаты. Врач насторожился, и вскоре я действительно почувствовал себя плохо — симптомы были как при обычной ангине или гриппе. Других признаков болезни не было, поэтому в 2016 году, когда мне, наконец, назвали диагноз, это был настоящий шок и сокрушительный удар.
«Впервые я узнал, что с кровью что-то не так, в 2012 году. Я собирался ставить новые зубные импланты, но перед операцией анализы крови показали плохие результаты. Врач насторожился, и вскоре я действительно почувствовал себя плохо — симптомы были как при обычной ангине или гриппе. Других признаков болезни не было, поэтому в 2016 году, когда мне, наконец, назвали диагноз, это был настоящий шок и сокрушительный удар.
Внутривенная химиотерапия принесла в первую очередь моральный дискомфорт — сама процедура с регулярными визитами в больницу и капельницами давила психологически. Физически же тяжелых ощущений почти не было. Держаться помогали работа, близкие и внутренняя установка обязательно выжить и дойти до выхода из этого туннеля.
Переход с капельниц на таблетки прошел для меня легко. Не было физического дискомфорта, лишь ежедневная рутина. Большим плюсом была возможность „терапевтических каникул“ — запланированных перерывов между циклами лечения. Так продолжалось два года, пока врач не сообщил мне о наступившей ремиссии: анализ костного мозга показал, что на генном уровне болезни почти не осталось. Впереди был еще год терапии, чтобы закрепить успех.
Главный вывод, который я сделал: нужно во что-то верить и чего-то сильно хотеть. А в остальном — надо слушать своих врачей и доверять им. Я очень надеюсь, что смогу кого-то воодушевить, и подвигнуть к сопротивлению любым невзгодам».
 
					


